В 1-м полку легионеров служил доктор Ондроух. Был он уже пожилым и добродушным дядькой. Солдаты его сильно любили и в феврале 1918 года избрали своим делегатом от полка на армейский съезд, созванный Масариком.
Ондроух понял свои полномочия буквально - представлять и выражать интересы солдат. Когда ему на съезде дали слово, Ондроух в цвет заявил, что "господа вызвали бурю, а прекратить ее не могут", а затем стал перечислять солдатские обиды:
- офицерские места резервируют для офицеров из ненавистной австрийской армии, а выборных задвигают;
- кадровым офицерам Отделение Чехословацкого союза выплачивает полноценные зарплаты, а легионеры из военнопленных выше рядового состава не растут и получают на руки копейки;
- предложил по возвращении на родину "делить землю как это делают крестьяне в России", и в первую очередь предложил конфисковывать помещичьи земли.
Заткнуть Ондроуха не было никакой возможности, так как он был реальным выборным делегатом ударного полка. Поэтому Масарик пригласил его на заседание Отделения, где от Ондроуха стали требовать публично отказаться от своих взглядов. Тот с возмущением отверг это требование и в ответ стал указывать на различные злоупотребления в Легионе. Медек стал на него орать и обозвал Ондроуха "агентом Вильгельма". Ондроух там всех просто послал и вернулся в полк.
В апреле Легион стал готовиться к выступлению на стороне Антанты и началась внутренняя чистка от "нежелательного элемента".
Вышел циркуляр, предписывавший особо не препятствовать легионерам, изъявившем желание служить в Красной армии, уходить из Легиона (их только заносили в списки дезертиров). Ондроух же никуда не уходил - он лечил больных. Поэтому с ним поступили радикально.
15 апреля вице-председатель Отделения сообщил начальнику штаба корпуса, что по заключению корпусного доктора Конопасека предписано доктора Ондроуха интернировать в психиатрическом отделении Пензенской больницы как душевнобольного. При этом, чтоб не возбудить у него подозрения, отвезти его туда под предлогом назначения на должность заведующим отделения больницы.
Через несколько дней Ондроуха вызвали в штаб корпуса и сообщили, что в Пензенской больнице открывается психиатрическое отделение для поехавших крышей чехословацких солдат и его назначают туда заведующим. Когда Ондроух явился в больницу, его связали и заперли в комнате для психических больных.
Генерал Шокоров разослал совершенно идиотскую пояснительную записку за номером 2079, в которой разъяснял, что Ондроух совсем спятил, потому что плохо исполняет свои обязанности, ведет нехорошую агитацию, а санитары полка запоминают его высказывания наизусть.
24 апреля делегация 1-го полка потребовала на дивизионном комитете немедленно освободить Ондроуха, которого "ошибочно признали сумасшедшим". Требование было отклонено. Тогда же о случившемся узнали местные пензенские коммунисты. Они освободили Ондроуха и тот стал главным врачом 1-го Пензенского интернационального революционного полка.
Дело Ондроуха хранилось в архиве ВИИ. през. ОЧСНС, фонд 26.
"Пенза", с. 169-172.